Записки плохого официанта.

Вот я вам про себя расскажу: вот прихожу я в какое-нибудь заведение и вижу в меню незнакомые слова. А как же - думаете, если работаю в общепите 13 лет, так уже всё давно знаю, так ничем не удивить? Ничего подобного, столица развивается, пусть уже и не такими бурными темпами, всё-таки кое-какое замедление пандемия внесла, внесла. Когда-то я и слова «брискет» не знал.

Итак, раскрываю меню и вижу… ну что взять для примера, ну пусть будет, условно говоря, тост с тапенадой. Это вам, извините, не гуакамоле, знакомое всякому человеку.

И если я не знаю, что такое и как готовится тапенада - что я сделаю? Само собой - спрошу у официанта.

Во-первых, это уже экспресс-тест на знание меню. Когда официант-стажёр подходит к менеджеру и заявляет, что уже выучил меню и готов принимать заказы и зарабатывать деньги, а то сколько можно забесплатно стекло натирать, менеджер может спокойно спросить, например, что такое и как готовится картофельный гратен, который мы подаём к куриной грудке с песто?

Во-вторых, иногда бывает любопытно послушать, что и как официант говорит. Если начинает гнать позитивномышленческую ерунду («Отличный вопрос…», «…восхитительный гарнир…», «…ароматный картофель…», «…приготовлено особым образом…», «…специально для вас…») — я впадаю в тревожное состояние: а ну как попался один из этих, понимаете? пьющих замечательное кофе капучино с корицей погорячее?

Ну и масса разных в-третьих: можно сказать, что никогда прежде не доводилось есть тапенаду, а нельзя ли попробовать перед тем, как заказать?

(Вполне законный вопрос, кстати, мы иногда и пиво с тапа даём пробовать, если гость сомневается, не говоря уж о соусе).

Можно спросить, а есть ли возможность приготовить тапенаду без чего бы то ни было, всё равно чего, лишь бы реакцию посмотреть — если реагирует спокойно, вдумчиво, честно (например, говорит, что точно не знает, надо бы уточнить у кухни, возможно ли это) — это большой плюс.

Но вот когда я на работе, и уже это я должно отвечать, казалось бы, на вопросы гостей, в 99% случаев этого не происходит; почему-то люди предпочитают гуглить незнакомые слова, а не спрашивать у нас.

Это бывает классно, когда, например, у тебя сразу десять столов, ты ведёшь всего один, всё успеваешь, но говорить и рассказывать — времени, увы, исчезающее мало. Тогда привычка гуглить оказывается в масть.

Но если обстановка расслабленная и размеренная — почему не задать вопрос по меню официанту?

Для чего я всё это держу в голове тогда?

Спросите меня, что такое голландский соус. Я скажу, что это яичные желтки со сливочным маслом и соком лимона; соль, сахар.

Спросите меня, что такое пармезан для бедных. Я скажу, что это хлебные крошки, обжаренные с чесноком.

Спросите меня, что такое пармезан для веганов. Я скажу, что это живые неактивные дрожжи, которые используются как специя с сырным ароматом.

Спросите меня, как удалить пятна крови с меховой шубы. Нет, правда спросите.

Надо посыпать мех кукурузной мукой и расчесать против шерсти. И самое главное — не сболтнуть лишнего.

В этом смысле туристы, посещающие столицу, совершенно другая публика — вот им всё интересно спросить.
 

И тут Антуан де Сент-Экзюпери, смеясь, вылезает из удачно посаженного самолёта, прыгает на пол и идёт к товарищам, камера берёт крупным планом его лицо, и вот Сент-Экс ломает четвёртую стену и обращается прямо к зрителям: «Единственная настоящая роскошь — это роскошь человеческого общения».

Источник